Алексей: Здравствуйте, Сергей! Поздравляем Вас с выходом нового альбома Возвращения! В какой атмосфере проходила работа над этим диском и сказалась ли как-то на темах и звучании релиза пандемия коронавируса?
Здравствуйте, Алексей. Спасибо). Атмосфера была что надо. Мы впервые от первой до последней ноты все записывали на своей студии, никакой «гонки», можно было запросто оставаться работать на всю ночь и потратить ее, например, на запись только одной гитарной партии. А с учетом того, что оборудование бережно собиралось в течение двадцати с лишним лет, и знаем мы его досконально, удалось достичь того звука, который представляли себе в умах в самом начале. Пандемия застала нас уже на этапе сведения и мастеринга, и это дало возможность максимально вдумчиво отнестись к этим процессам, так как все гастроли отменились, и я добрых три месяца просидел над альбомом, отвлекаясь только на сведение других музыкантов, которые успели записаться на Саве до наступления этого горького катаклизма).
Алексей: Мне показалось, что “Детям птиц” в противовес реалиям повседневности стал ещё прозрачнее, легче и фолковее. Как считаете, есть что-то такое и какой-то подобный “вопрекизм” в треках “Детям птиц”?
Именно этой прозрачности и хотелось достичь, с «Глубиной» такого не получилось по многим причинам, и главная из них в том, что объяснить и передать это ощущение другому звукорежиссёру невозможно. Ощущения «вопрекизма», на мой взгляд, могут дать только первые две композиции – «Заря-зорюшка-зареница» и «Метелица», слишком счастливые для сегодняшнего дня, и именно потому нарочито-фолковые, уводящие слушателя в прошлое. А дальше все встаёт на свои места. Элементы фольклора остаются, но возникает проблематика «вне времени», и сквозь образы старца из «Уходящего рода голоса», лирического героя «Байкала», в посвящении «Джордано», открывается взгляд на сегодняшние разрушенные сёла в русской глубинке, на мегаполис, стремящийся отнять у человека все его «человеческое», на не всеми пока еще ощутимый, но уже сквозящий холод эпохи тридцать седьмого.
Алексей: Стоит ли искать в этих разреженных фолковых композициях какое-то второе дно и какие-то подводные смыслы и тайные месседжи, отсылки, скрытые цитаты?
Искать скрытые смыслы стоит всегда, и даже если вы найдете там то, что мы и не собирались вкладывать в содержание – это будет хорошая слушательская работа. Это как разбор и анализ литературных произведений, только в сочетании с языком музыкальным. Буквально пару недель назад любимая мне говорит: «А ты зачем Пушкина цитируешь? Мол, с кем пытаешься в одну шеренгу встать?». А я ни сном, ни духом. А она увидела практически прямую параллель с «Пророком» в одной из строчек «Байкала».
Виктория: Здравствуйте, Сергей! С точки зрения работы со словом, Вы больше поэт или музыкант? Изначально Вы пишете стихи или песни?
Здравствуйте, Виктория. Стихов у меня немного, а песни приходят по-разному, иногда первична музыка, иногда – текст. Но песенная форма требует особенного подхода. Если бы было иначе, самые лучшие песни были бы написаны на стихи поэтов Серебряного века, но в большинстве стихотворных произведений уже достаточно «событий», воспринимаемых читателем, как самого смысла, так и ритмики, а также того, что я называю «музыкословием», сочетанием согласных звуков, создающих в самом стихотворении некую музыкальность. В песне же важно чувство меры, очень легко перенасытить аранжировку и утратить самое главное – содержание и гармонию, а в сочетании – потерять саму красоту.
Алексей: В чём смысл и символизм обложки и как шестикрылые серафимы связаны с идеей пластинки?
Идея обложки принадлежит Александру Уткину, это уже четвертый диск, который он оформил для Возвращения. Сам альбом антропоцентричен, душа человека, его чувства, жизненный путь, практически повторяющий библейский сюжет, отсюда в центре образа – человек, а ещё точнее – его слепок, маска. Крылья шестикрылых серафимов, как верно подмечено, образ веры, образ света, который проникнет сквозь любую маску и вытащит человека из самых его мрачных состояний. А сама форма изображения – способ передать непрерывность, связь самого времени от античности до современности.
Алексей: Можно ли считать альбом концептуальным, и есть ли единый сквозной сюжет в этой истории?
Как я уже говорил, мы выстроили песни так, чтобы получился библейский сюжет. В начале – ощущение первозданного, ничем не омраченного счастья, на смену которому приходит тревожная «Башлачевская осень», в которой еще нет трагедии, но есть просьба к Творцу, об избавлении от неё. А далее (по песням) происходит потеря этого счастья, притом всеми излюбленными нами способами – утрата любви, война, потеря близких, своей земли, потеря веры в будущее и надежды. Апогеем всего – собирательный образ из мрачного средневековья и тоталитарного прошлого в «Джордано», как результат – «Изгнание». Но мы не оставляем слушателя без надежды и следом идет «Байкал» - как символ очищения. «Волчок» - одна из немногих моих несюжетных песен, но она нашла место на альбоме именно потому, что есть в ней какое-то ощущение свободы, когда ты уже закрыл дверь, знаешь, что не вернёшься, знаешь, что будет трудно, но идёшь всё равно. А название финальной «Да будет свет» говорит само за себя.
Алексей: В какой степени историю, попавшую на альбом, можно считать автобиографичной и искать параллели в Вашей реальной жизни?
В любом случае, на мир я смотрю сквозь призму личного опыта, конечно же, это отражается в песнях. Плохо, когда в творчестве не виден сам автор, когда нет песен от первого лица, когда собственные недостатки скрываются намеренно за безликим «мы». Эти принципы я принял для себя ещё в рок-кабаре Алексея Дидурова в конце 90-х. «Мы» в творчестве надо заслужить. Это местоимение не должно быть анонимным, поскольку всегда приводит либо к пафосу, либо к пошлости. А вот такое «Мы», как «я и моя любимая», «я и мой друг», «я и мой сосед», и с возрастом (с жесточайшей самоцензурой) «я и мой народ» - имеют право на жизнь, и просто обязаны быть. А искренними и настоящими они становятся только тогда, когда ты действительно полюбил, испытал настоящую дружбу, поработал вместе с простыми людьми и глубоко понял их.
Виктория: В последнее время наблюдается такая тенденция, что каждая песня позиционируется и воспринимается как самостоятельный и готовый продукт, слушатель ориентирован на синглы, в то время как альбом и альбомная последовательность песен уже не так важны или даже вовсе не нужны. А что Вы думаете по данному поводу?
Виктория, может быть, так и есть. Всё вокруг упрощается и для многих картина мира складывается из мелькания френдленты, некоторые мои знакомые считают, что уже сейчас музыка без видео-контента никому не нужна. Если писать ради «хайпа» на недельку, а то и на пару дней, можно остановиться на таком подходе. Но если ты пишешь только тогда, когда не можешь не писать, тогда тебе по другому пути. Бесконечно продолжаться это не может. Рано или поздно либо этот офисный эффективный тайм-менеджмент тебя уничтожит, либо ты все-таки поднимешь голову, посмотришь в небо и вырвешься из этого колеса. Возьмёшь в руки большущую настоящую бумажную книгу, или сбежишь в лес на неделю-другую, вот тогда и найдётся время послушать любимые альбомы целиком, поговорить с близкими, о родителях вспомнить.
Это не значит, что не бывает хороших синглов, или заниматься ими зазорно, нет. У меня как-то исторически складывается всегда ситуация так, что песен накапливается много, и начатую работу не хочется распылять, хочется довести до конца, а на «синглы» альбом уже люди растащат сами, кому та или иная песня придёт по сердцу. При нынешних сервисах на цифровых площадках дистрибуции, где каждый может создать неограниченное количество плэйлистов это не вызывает никаких сложностей.
Виктория: А как обычно рождаются Ваши песни? Это процесс болезненный? Как рождались в этот раз?
Иногда полушутя, но в последнее время чаще всерьёз, я отвечаю на этот вопрос, что песни мне дарит земля. Стоит только побывать в каком-нибудь прекрасном, или наоборотJ, месте, как приходит в голову какой-нибудь образ, из которого создается потом маленький мир. В этот раз роды были не тяжёлыеJ, Байкал был написан за время авиаперелёта из Иркутска в Москву на высоте 10 км над землёй). А вот чтобы придумать музыку для «Изгнания» ушло месяца три, сначала придумал оригинальный строй гитарный, потом попытался применить в нем же технику теппинга – и пошло, поехало.
Алексей: Можно ли сказать, что основной посыл альбома – это призыв к воссоединению с природой, с миром, с Богом, такой своеобразный вербально-музыкальный манифест “назад к истокам” и “coming home”?
Нет, Алексей, в альбоме вообще никаких призывов. Только лишь пожелание слушателю не отчаиваться ни при каких обстоятельствах, даже если за окошком черным-черно. С природой невозможно воссоединиться, или наоборот отторгнуться от нее. Ты уже часть природы. Можешь, правда, болеть иногда разными социальными недугами. Окончательное же воссоединение нам всем гарантировано вне зависимости от пола, профессии, вероисповедания и занимаемой должности).
Мне вообще самыми удачными у многих художников кажутся их незавершенные работы, когда смотришь на них – работает фантазия и «додумывать» за автора – довольно занятное развлечение. Думаю в «Детях птиц» достаточно сюжетов и образов для неоднозначного толкования, так что предоставим слушателю самостоятельно заняться мыслительной эквилибристикой.
Алексей: Как Вам самому кажется, где больше глубины – в “Детям Птиц” или в “Глубине”?
Что ж, ели измерять глубину с помощью давления – то конечно же в «Детях птиц», этот альбом тяжелее по содержанию. Но иногда человеческое зрительное восприятие обманывает такое свойство, как прозрачность. Здесь легко можно недооценить расстояния, да и свет может заиграть, преломившись под непривычным углом. Поплывешь так за камушком – и не достанешь.
Алексей: Сергей, как Вы думаете, где было больше духовности и православия христианства – на альбоме “Глубина” или на новом диске? И насколько для Вас тождественны православие и духовность на данный момент?
Алексей, не бывает «православной» музыки. Православной бывает только вера, а песни – порождение труда, мысли, души автора, который создает свой мир и приглашает заглянуть в него тех, кто оказался рядом. Если мир окажется интересен – слушатель останется с тобой, если покажется скучным – уйдёт. Что касается духовности, то я человек грешный, вот иногда думаю, сделаешь что-нибудь этакое хорошее, экий я молодец, например, альбом новый записал. А потом почешешь макушку– а если бы с семьёй побыл хотя бы часть того времени побольше – сколько радости им бы было, и вот, уже думаю, что не молодец совсем.
А друзья у меня есть и православные, и мусульмане, и не только. За дела их и поступки, за отношение к людям и к работе уважаю их и люблю. А кто из них духовнее, прости, Господи, не мне судить.
Алексей: Порой на Вашем новом альбоме так много небесной тишины и эфирной нежности, что это почти “Херувимская”. А не было ли желания добавить на диск или когда-нибудь в будущем представить собственные интерпретации церковных песнопений и духовных стихов наподобие того, как это сделала Ольга Арефьева на своём альбоме “Триптиц”?
На альбом не рискну, но помнится, лет 15 назад как-то с Максимом Гавриленко пели мы духовные стихи в Коломенском, он на гуслях играл, я на гитаре, Сашка Логунов подпевал. Знатно нам тогда гости заморские мелочи накидали, аж пол-чемодана. Вот и пошли мы с ентим чемоданом потом в кабак, и медовухи накупили на все. А нынче времена уже не те пошли. С этаким чемоданом да гуслями в столицах не пущают никуда. Да и медовуха не та)
Виктория: Музыкальный стиль Возвращения уже сформировался или в будущем стоит ждать чего-то нового (хорошо забытого старого)? Не скучаете по электрической программе?
Да что ж по ней скучать-то, альбом электрический писали медленно, вдумчиво. Вот половину записали, посмотрели на все это, и решили заново переписать) Чем и займёмся. А что касается стиля, так ему критики до сих пор и названия то не придумали. Одни говорят: фолк-рок, другие бард-рок, третьи аж «интеллектуальный арт-фолк». Вот как договорятся промеж собой, придумают название – так мы сразу эксперименты свои остановим, слушаться начнем и внимать к авторитетному мнению)
Алексей: Сейчас когда альбом уже завершён и выпущен, как Вам самому кажется, чего на нём всё-таки больше: света, радости или горечи “когда ты весь сплошная рана”?
Света всегда больше!
Алексей: Порой мне кажется, что всё, что связано с деятельностью Возвращения, это вот такой баланс противоположностей, то самое “радостопечалие”, о котором так много говорят православные, так ли это и насколько такой баланс Вы стремитесь выдержать и установить сознательно и целенаправленно?
Не хочется ходить в розовых очках. Так уж традиции сложились на Руси, к постоянно радующимся людям у нас как-то с опаской относятся, разве что начальникам они нравятся. А если серьёзно – надо говорить и о проблемах, и о хорошем. Вот только из плохого всегда выход надо показать, иначе получится, что ты сам туда за собой кого-то и приведёшь.
Алексей: Немного провокационный вопрос, но мне уж очень хочется его задать. А что если какой-то ярый язычник или продвинутый оккультист послушает “Детям птиц” и найдёт там массу своих символов и смыслов, посчитает этот релиз оккультным и языческим, начнёт рекомендовать своим друзьям-оккультистам и станет позиционировать как оккультный и/или языческий, Вас это огорчит?
А вдруг таким человеком окажется и вовсе злодей какой? И своим коллегам-злодеям скажет, вот он, наш альбом, настоящий, злодейский (улыбается) Пока же могу сказать, что пишут иногда люди, что под наши песни влюбились, а некоторые и поженились даже, чего мы всем и пожелаем, и язычнику, и христианину, и доброму человеку и даже приснопамятному злодею, авось у него от любви-то что-нибудь в жизни поменяется.
Алексей: Как считаете, бывают ли “православные шаманы” и способны ли найти общий язык и придти к какому-то общему знаменателю православный и шаман вроде героя книги Владимира Серкина? Может быть, “Детям птиц” – это как раз такая попытка примирения разных духовных путей и традиций?
Нет, не бывает. Как и буддистских католиков, и растафарианских поклонников вуду.
Алексей: Какие треки с нового альбома Вам самому ближе и приятнее? Какие из них Вам больше всего нравится петь?
Любимые – “Байкал”, “Уходящего рода голос”, “Башлачевская осень” – их интересно играть не только с командой, но и сольно, под гитару. “Изгнание” до сих пор трудно исполнять. Каждый раз, как экзамен, и не только из-за сложности гитарных партий.
Алексей: Словосочетание “Башлачёвская осень” звучит не очень-то жизнеутверждающе… Имеется ввиду осень 2020 или какая-то другая? И как Вы сам понимаете такое определение?
Этот образ – предчувствие беды, ощущение, которое накрывает меня, когда я слушаю некоторые Сашины песни, как яркая иллюстрация – «Ванюша», практически безнадежный, растерявший всё, каким-то чудом пока живой, но абсолютно ясно, что хеппи-энд исключен. Осень 2020-го ничего хорошего тоже не сулит, но повторюсь, света всегда больше, даже если кажется, что это не так.
Алексей: Как родилась идея пригласить для участия в альбоме Начына Чореве и Павла Фахртдинова? Как работалось с ними? Сразу ли удалось достичь взаимопонимания и нужного результата? Треки с их участием записывали вместе в студии или дистанционно посредством Интернета?
Начына привел на студию Ça va Максим Яременко, наш издатель. Ему нужно было записать демо для одного из проектов, с чем мы успешно справились, я ему поставил еще не дописанный до конца «Байкал». Начын сказал, что песня по душе и записал нам партию игила (не запрещенный в РФ музыкальный инструмент) и горловое пение. Пашу я просто обязан был пригласить для записи «Да будет свет», и очень рад, что он согласился. В 2009 году на фестивале «Мамакабо» нам довелось выступать на одной сцене с Томми Эммануэлем. Его выступление настолько меня порадовало тогда, что буквально через несколько дней я написал текст и гитарную партию для новой песни. И так совпало, что Паша позвал меня в гости, мы сидели у него дома, говорили о том, для чего вообще нужны песни. И я ему спел только что родившийся «Да будет свет». На следующее утро Паша мне позвонил и сказал, что сам написал новинку. И ей была «Просто играй своё сердце». Вот так по цепочке перескочила между нами творческая искра. А записывал всех музыкантов и гостей от первой до последней ноты, а потом сводил я сам на Ça vе.
Алексей: Работа над диском была скорее светлой и очищающей или без моментов сомнений и противоречий тоже не обошлось?
В этот раз сомнений не было никаких. На кого жаловаться-то? Все сами делаем, виноваты тоже будем сами, если что-то не выйдет. Поэтому было легко и спокойно на душе.
Алексей: Какие-то мистические совпадения и интересные закономерности имели место в этот раз?
Вот вспомнил одну закономерность. Стоило только заняться чем-нибудь другим, так работа вставала. Само ничего не делалось, инструменты не записывались, трэки не сводились. Мистика, да и только (улыбается).
А вообще самым прекрасным подарком был Байкал. Поездка на Ольхон, выступление на фестивале, общение с прекрасными людьми, благодаря которым появилась одноименная песня. Мы к тому моменту уже добрую половину альбома записали. А тут абсолютно новый материал. И он мало того, что стал ключевым, так еще и название альбому дал.
Алексей: А всё ли вообще на альбоме получилось так, как планировалось? Удалось всё реализовать и записать в соответствии с изначальным и идеальным представлением?
Проблема в том, что поменялись идеальные представления к моменту выхода альбома. Например, неплохо было бы обзавестись отобранной парой микрофонов Newmann, гитарку бы уровня Martin или Gibson studio для дабл-трэков, преамп какой-нибудь Hi-end класса. Вот тогда можно было бы сделать лучше).
А в целом – счастье есть, что мы его выпустили)
Алексей: Как прошли концерты-презентации? В каком городе было лучше, интереснее, аутентичнее?
К сожалению, отменили Йошкар-Олу (в регионе запретили любые массовые мероприятия). Но зато была волшебная Казань, где с нами выступал Саша Батраков, живьем и немного по-своему исполнив партии горлового пения и игила. Был Миша Вырин с гуслями, не только «Девицу» исполнил, но и «Тайгу» из старого-доброго украсил, да и весь «Медвежий угол» нас поздравил и группе «Кулай» поклон от нас всех за участие и поддержку. Людей было много, радости так еще больше. А в Москве с нами играл Илья Липатов на барабанах весь концерт, звучание уже по-другому воспринималось, у Олега Козлова (перкуссия) больше свободы появилось, тут и ложки зазвучали, и поющая чаша, и куча всяких трещоток, колокольчиков, шейкеров, в общем – огонь) А вот людей было поменьше. Тут уже и QR коды тут ввели, и новости каждый день заунывные, застращали народ. Зато пришли самые смелые и родные).
Виктория: Московский хэллоуиновский концерт отличался чем-то особенным? И каково это вообще для православной группы играть в разгар такого кельтского и вообще языческого праздника?
Как-то мне в конце 90-х один деятель из администрации города хотел фестиваль запретить благотворительный, в фонд детей-инвалидов денежку собирали, ребят-музыкантов со всей области пригласили. Хорошее дело ведь? Так вот вспомнил он за пару дней до начала, что день рождения Гитлера в этот день, оказывается. А вдруг, говорит, подумают, что вы такие-сякие. А я ему ответил, что ж нам теперь все дела свои сверять с днями рождения всех людоедов планеты? И Пиночета вспомнить, и Франко, И Муссолини, да мало ли их было таких с моралью мумбо-юмбо. Так у нас и календарь кончится. А уж если включить зануду (это я хорошо умею), то в 609 г. римский папа Бонифаций IV в день Всех Святых освятил римский Пантеон в честь Богородицы и всех мучеников, чтобы, по выражению великого английского историка Беды, «память всех святых могла в будущем совершаться в месте, где почитали не богов, а демонов». А Православная и Католическая церковь – сестры. Пусть и не с простыми отношениями, но с уважительными. Так что нет ничего криминального в дате 31 октября.
И еще раз, для закрепления) Православных групп тоже не бывает. Бывает, что благословят отцы музыкантов на участие в фестивале каком-нибудь. Вот в Татарстан мы несколько раз приезжали по приглашению епархии, да и в Подмосковье немало таких мероприятий приветили. А встречали мы там наших коллег по цеху таких, как Оргия Праведников, например, тот же Паша Фахртдинов помогал приходу в Электроуглях делать фестиваль «Троица, всё живое». Кого там только не было, но, положа руку на сердце – все люди добрые)
Так что Православная у нас Церковь и вера, а вот музыка либо хорошая, либо плохая.
Виктория: Не было ли какого-то дискомфорта из-за того что приходилось выступать в разгар пандемии?
В разгар пандемии мы, как и все, ушли в онлайн, и обнаружили, что слушают нас по всему земному шару, и помогают. Если бы не наши зрители – и студию бы потеряли, и ноги протянули. За что поклон всем. А какой тут дискомфорт, когда ты понимаешь, что нужен многим? А то что сейчас, так это не разгар. Нынче каждый сам выбирает, где здоровьем рискнуть – в ближайшей «Пятёрочке» или на концерт сходить. А тем, кто в электричках на работу по утрам ездит, можно вообще значок почётного камикадзе выдать? Так что живём, премудрого пескаря не чтим, разумно ко всему подходим, на людей не кашляем, не чихаем, носы всякими Витаонами и иже с ними мажем, витамины пьём, апельсины едим, в уныние не впадаем, чего и желаем всем. А по осени в планах несколько сольников выездных (вот сижу в Иваново, и печатаю ответы на вопросы к интервью, концерт через пару часов начнется) А с группой уже после нового года сыграем в Москве.
Алексей: На какой ноте и какими словами Вам хотелось бы закончить этот разговор? Что в ближайших планах и ждать ли этой осенью и подбирающейся зимой живых выступлений Возвращения?
Нотой пусть будет, например, до диез) Красивая тональность для гитары, если в мажоре)
Спасибо за вопросы, за добрую глубокую рецензию, что уже вышла на Астарте. Обнимаю всех, кто читал и не раскис, и вы друг друга почаще обнимайте, будет от того всем теплее и радостнее)
Алексей, Виктория: Спасибо за интервью!
Алексей “Astarte Eel” Иринеев, Виктория “Caracal” Озёрная
Теги:
Возвращение, Возвращение купить CD, Возвращение Детям птиц купить, Возвращение Детям птиц слушать, Алексей Иринеев, ASARTA, интервью, Сергей Канунников, фолк-рок, русский рок, этно-рок, этнические духовые, купить CD, купить диск
